Столько слов уже сказано о языке, столько статей написано, столько передач показано за эти последние дни и недели, с тех пор как «языковой» законопроект Кивалова—Колесниченко стал реальностью в повестке дня Верховной Рады, что вроде бы и добавить нечего. Все уже было — и чувства, и исследования, и глубокий научный анализ, и цифры и факты с обеих сторон, и цель объяснима — выборы, сложная экономическая ситуация, последний электоральный козырь, рука России…
Вот только легче от этого не стало.
Потому что умные слова и серьезные комментарии лишние там, где циничные псари просто сталкивают лбами людей, как стаи псов натравливают друг на друга. И наблюдают с наслаждением, как негодуют, корчатся и воют от боли те, для кого язык — это на самом деле душа. А ее насилуют на глазах у всего мира.
Это — как мать распинают, как жену бесчестят, как ребенка убивают хохоча…
В своем доме! В Государстве Украина!
А кто-то толерантный в это время усмиряет: «Только без эмоций». А другой, еще мудрее, предостерегает: «Не поддавайтесь на провокации». И их слишком много — тех, которые умеют наблюдать за всем безучастно и бесстрастно, словно за пожаром в чужом селе. Им не больно, не жжет, не забивает дыхание отравляющим угаром и даже не выбивает пеплом слезу. Хотя это и они виноваты — потому что как на игрушку смотрели на спички в злых безжалостных руках. Не осознавая, что их дома тоже вспыхнут — стоит только раззадорить поджигателей, оставив их безнаказанными.
Это не толерантность и не мудрость, это — полнейшее отсутствие государственного инстинкта, национального и человеческого достоинства. Это вечная украинская обходительность, заставляющая смущенно молчать, когда наглый захожий тащит из сундука себе на портянки самое дорогое твое сокровище — свадебную вышиванку. Это, называем вещи своими именами, — трусливость народа, слабодушность интеллигенции, неспособность на поступок тех политиков, которые претендуют на роль отцов нации.
А потому хозяйничают в нашем доме, как хотят, колесниченки и колесниковы, бондаренки и табачники. А тот, кто должен охранять дом и его добро — на то и избирали его всем миром — вместо этого отворяет настежь двери чужеземцам и чужому. Потому что ни для кого не секрет: без высочайшего благословения не стал бы антинациональным Первый национальный телеканал, не форсировалась бы сумасшедшими темпами русификация всей информационной сферы, не оставался бы несокрушимым на должности министра образования украинофоб Дмитрий Табачник и никогда не перешла бы в руки недавно еще граждан другой страны безопасность государства нашего.
Снова же, называем вещи своими именами: это — прямая сдача национальных интересов.
Собственно, они сдавались на протяжении всего периода независимости: когда столпы экономики оседали под безжалостным давлением российского капитала, реанимировалась Компартия с ее российской пуповиной, сцены, экраны и украинские артисты беззвучно уступали место российской попсе и российскому кино, а телестудии оккупировали российские телеведущие.
Как следствие — ни один другой язык, ни одна другая культура в Украинском государстве сейчас не нуждаются в защите, поддержке и льготной государственной политике так, как нуждаются в них украинский язык, украинская культура и, в конце концов, украинский потребитель. Потому что это в нашей стране, на нашей земле, в нашем государстве нарушаются основные права украинцев — на образование на родном языке, на кино на родном языке, на телевидение на родном языке, в конце концов, на власть, которая бы разговаривала по-украински и защищала украинские интересы. Потому что министры, демонстративно пренебрегающие государственным языком и принципиально уничтожающие национальные принципы образовательной, культурной, оборонной политики — это не министры, а оккупанты.
Такого не может быть ни в одном государстве мира — потому что тогда это — не государство. Во Франции в 70-е годы прошлого века было значительно меньше опасений по поводу самочувствия французского языка, — однако, чтобы остановить агрессивное нашествие англоязычной масскультуры, французский парламент без каких-либо сомнений принял абсолютно льготное относительно французского языка, литературы, СМИ, кино, образования законодательство — категорически беспощадное ко всему иностранному. Ведь государство — это, прежде всего, защита национальных интересов. Никакого запаса прочности не добавляют государству личные доходы президента, министров, депутатов и их семей — даже когда они, собственно, представляют разворованную и ободранную ими страну. Ни отсутствие макияжа, ни скромный гардероб, ни обычная квартира в обычном доме не мешают всему миру считать Ангелу Меркель самой влиятельной женщиной планеты — потому что все знают, что за ней большая Германия и объединенная Европа. И она это знает — и это дает ей силу и уверенность.
Это колоссальное ощущение — народ, который верит в тебя, государство, которое стоит за тобой. Это дает крылья и ведет к победам. И об этом не надо говорить — достаточно увидеть, как футболист польской сборной, забив на Евро-2012 гол в ворота россиян, не оголяет пузо, как наши футбольные герои, а целует государственный герб на своей футболке, потому что гол этот — для славы Польши. А португальцы, попав в ворота датчан, счастливо показывают на камеру государственный герб на своих футболках, потому что прекрасная дама, чью честь защищают они на футбольном поле — маленькая страна на краешке Европы, их большая родина.
И у нас нет другой земли, кроме Украины. И язык на этой земле — украинский. Они неотделимы друг от друга, что бы там ни говорили никчемные людишки, которые вообразили себя Бог знает кем — и замахнулись на святое, без чего не бывает народа. Это им кажется, что они примут, что хотят — и за это им не будет ничего, кроме кучи иудиных сребреников в карманах. Потому они провоцируют, сталкивают, травят — и не слышат, как уже гудит, переполняясь последними каплями терпения, украинская земля под их ногами.
Это кроткий, мягкий и теплый украинский язык прорастает сталью в наших сердцах.
