Язык Шевченко - не украинский!

Языком Т.Г.Шевченко (1814-61) был не украинский. Фразы "украинский язык" он не знал и не употреблял. Если посмотреть на оригиналы изданий его сочинений, которые тщательно утаиваются от читателей, то видно, что, действительно, язык сочинений литератора значительно отличается от украинского.

Изучать вопрос, который нас интересует, нужно не по пересказам, статьям, лживым энциклопедиям, а по первоисточникам - документам, книгам изучаемого времени, фотокопиям страниц изданий того времени (последующие переиздания элементарно подменяются, как, например, подменяется язык произведений Котляревского и Шевченко).

Шевченко: подлинны ли его прижизненные издания?

Вначале мы намеревались ограничиться краткой справкой об истории изданий "Кобзаря" и поместить одну его фотографию. Но рассмотрев разные отличные друг от друга фотографии экземпляров издания этой книги 1840 года (его титульного листа), мы усомнились в подлинности существующих экземпляров издания 1840 года.

Шевченко: язык его сочинений

О.Бузина сообщает об искажении малороссийского языка произведений Шевченко последующими украинизаторами его творчества следующее:

"Нынешние издания текстов Шевченко сильно отличаются от того, как он сам их писал. Тарас Григорьевич пользовался не современным украинским правописанием, а общерусским с твердыми знаками и ятями. Уже в начале XX века его мифологизаторам казалось, что он недостаточно украинец и его тоже нужно посмертно "украинизировать", выдавив из него малороссийский дух. Выдавливать начали прямо с названия самой знаменитой книги Шевченко. Как бы кому-то не хотелось, а у Тараса нет книжки "Кобзар"!

Он всегда писал "Кобзарь" - с мягким знаком в конце. Так же эти сборники и выходили - достаточно посмотреть на прижизненные издания 1840-го и 1860-го годов. Но "нацiональ-свiдомим" редакторам после смерти великого поэта это показалось "русизмом", и мягкий знак из названия книги убрали! А заодно подправили почти все стихотворения... Шевченко писал: "бровынята". А нам подсовывают "бровенята". У него везде "царь". А в современных изданиях почему-то "цар". По сути, до сегодняшнего дня у нас издеваются над авторской волей Шевченко и основополагающими принципами текстологии, принятыми во всем мире".

Поскольку подлинники Шевченко скрывают и вместо его текстов публикуют нечто иное, нужно дорожить любой возможностью прочесть их. Не из-за высоких достоинств их, а для того, чтоб лишний раз убедиться в их отличии от нынешних украинизированных текстов, выдаваемых за шевченковские.

Одна из двух страниц (последняя)

рецензии на поэму "Гайдамаки"

Шевченка в собр. соч. Белинского,

М. Худ.лит. 1979, т.5, стр.275-276

"Гайдамаки"

В рецензии без подписи, опубликованной в ж-ле "Отечественные записки" в 1842 г. (т. XXII, №5, отд. 6, стр. 12-14), на первое издание поэмы "Гайдамаки" Т.Шевченка (1841) содержатся большие отрывки из поэмы. Приведём эту замечательную рецензию целиком.

ГАЙДАМАКИ. Поэма Т. Шевченка (о)?. Санкт-Петербург. 1841.
В тип. А. Сычева. В 8-ю д. л. 131 стр.

Читателям "Отечественных записок" известно мнение наше насчет произведений так называемой малороссийской литературы. Не станем повторять его здесь и только скажем, что новый опыт спиваний т. Шевченка, привилегированного, кажется, малороссийского поэта, убеждает нас еще более, что подобного рода произведения издаются только для услаждения и назидания самих авторов: другой публики у них, кажется, нет. Если же эти господа кобзари думают своими поэмами принести пользу низшему классу своих соотчичей, то в этом очень ошибаются: их поэмы, несмотря на обилие самых вульгарных и площадных слов и выражений, лишены простоты вымысла и рассказа, наполнены вычурами и замашками, свойственными всем плохим пиитам,- часто нисколько не народны, хотя и подкрепляются ссылками на историю, песни и предания, - и, следовательно, по всем этим причинам - они непонятны простому народу и не имеют в себе ничего с ним симпатизирующего. Для такой цели было бы лучше, отбросив всякое притязание на титло поэта, рассказывать народу простым, понятным ему языком о разных полезных предметах гражданского и семейного быта, как это прекрасно начал (и жаль, что не продолжал) г. Основьяненко в брошюре своей "Лысты до любезных землякив". А то, пожалуй, какой-нибудь волостной мудрец-писарь (только не Шельменко), прочтя ваши "сочинения", ответит вам вашими же словами:

Теплый кожух, тилько шкода,
Не на мене шитый,
А розумне ваше слово
Брехнею подбыте.

("Гайдамаки", стр. 11).

Что касается до самой поэмы г-на Шевченко - "Гайдамаки", здесь есть все, что подобает каждой малороссийской поэме: здесь ляхи, жиды, казаки; здесь хорошо ругаются, пьют, бьют, жгут, режут; ну, разумеется, в антрактах кобзарь (ибо без кобзаря какая уж малороссийская поэма!) поет свои вдохновенные песни, без особенного смысла, а дивчина плачет, а буря гомонит...
Вот образчики;

Одчиняй, проклятый жиде!
Бо будыш битый, одчиняй!
Ламайте двери поки выйде,
Викна посыпались, "стрывай!
Стрывайте зараз",- "нагаями
Свыняче ухо, жартувать
Чи що ты хочиш!?" "Я! з панами?
Крый боже зараз! Дайте встать
Ясновельможни" (нышком "свыни"),
"Пани полковнику ламай",
Упалы двери... а нагай
Малюе вздовж жидивску спыну,
"Здоров свыне, здоров жиде,
Здоров чортив сыну".
Та нагаем, та нагаем
А жид зогнув спыну
"Не жартуйте мости пане.
Добри вечыр, в хату!"
Ще раз шельму, ще раз годи!
"Выбачай проклятый,
Добри вечыр, а де дочка?"
"Умерла, Панове",
"Лжешь, Иудо, нагаями!"
Посыпалысь знову... и т. д.

Не правда ли, какая меткая кисть в описательной природе? Этой картине посвящена целая глава: "Конфедераты". - А вот нечто в роде чувствительно нежном. Страстный любовник, Яремо, пришел на свидание к своей возлюбленной; но ее еще нет. Яремо, по сему случаю, воет элегию на целой странице и уже собирается умирать, как вдруг - шелест:

Попид гаем мов ласочка
Крадыця Оксана.
Забув, побиг, обнялыся,
"Серце..." тай зомлилы
Довго, довго, тилько "серце"
Тай знову нимилы.

Яремо говорит:

"Годи пташко".

Оксана:

"Ще трошички,
Ще... Ще... сызокрилый,
Выймы душу... ще раз... ще раз...
Ох, як я втомилась".

(Стр. 38).

Опять картина, и какая живая! Вот уж подлинно, говоря поэтическим языком самого господина сочинителя: ушкварил!

Издание наполнено всевозможными ошибками противу знаков препинания, как это отчасти видно из приведенных примеров, где, для соблюдения смысла, мы принуждены были поставить в некоторых местах свои знаки

Рецензия перепечатана нами из издания: В.Г.Белинский. Собр. соч. в 9 томах. Т. 5. М., Худ.лит., 1979, стр.275-276.

Уже в названии поэмы - отличия малороссийского языка Шевченка от украинского. Поэма Шевченка в оригинале озаглавлена "Гайдамаки", а в современном украинизированном варианте её нам преподносят как "Гайдамакы", если записывать это слово русскими буквами, чтоб можно было сравнивать (украинским алфавитом: "Гайдамаки").

Следующие предложения из оригинала поэмы содержит большие отличия от современного варианта этого же текста на укр. языке.

Оригинал (цит. по рецензии в ж-ле "Отечественные записки", источник см. выше):

На украинском языке (цитируется по собр. соч. Шевченка, изд. "Днипро", 1979, т.1, стр. 88) в нашей транслитерации русским алфавитом для возможности сравнения:

Теплый кожух, тилько шкода,
Не на мене шитый,
А розумне ваше слово
Брехнею подбыте

Одчиняй, проклятый жиде!
Бо будыш битый, одчиняй!
Ламайте двери поки выйде,
Викна посыпались, "стрывай!
Стрывайте зараз",- "нагаями
Свыняче ухо, жартувать
Чи що ты хочиш!?" "Я! з панами?
Крый боже зараз! Дайте встать
Ясновельможни" (нышком "свыни"),
"Пани полковнику ламай",
Упалы двери... а нагай
Малюе вздовж жидивску спыну,
"Здоров свыне, здоров жиде,
Здоров чортив сыну".
Та нагаем, та нагаем
А жид зогнув спыну
"Не жартуйте мости пане.
Добри вечыр, в хату!"
Ще раз шельму, ще раз годи!
"Выбачай проклятый,
Добри вечыр, а де дочка?"
"Умерла, Панове",
"Лжешь, Иудо, нагаями!"
Посыпалысь знову...

Подчёркнуты слова, искажённые впоследствии в украинской редакции текстов

Тэплый кожух, тилько шкода -
Нэ на мэнэ шытый,
А розумнэ вашэ слово
Брэхнэю пидбытэ

Одчыняй, проклятый жидэ!
Бо будэш бытый, одчыняй!
Ламайтэ двэри покы выйдэ,
Старый паскуда!"
"Пострывай! *
Стрывайтэ зараз",- "нагаямы
Свынячэ ухо, жартувать,
Чы що, ты хочэш?"
"Я! з панамы?
Крый боже зараз! Дайтэ встать
Ясновэльможни (нышком - свыни).
"Панэ полковныку ламай!"
Упалы двэри... а нагай
Малюе вздовж жидивську спыну,
"Здоров свынэ, здоров жидэ,
Здоров чортив сыну".
Та нагаем, та нагаем
А жид зогнув спыну
"Нэ жартуйтэ мости-панэ!
Добрывэчир в хату!"
Ще раз шельму! ще раз!.. годи!
"Выбачай, проклятый!
Добрывэчир, а дэ дочка?"
"Умэрла, пановэ",
"Лжэш_, Иудо! нагаямы!"
Посыпалысь знову...

Красным отмечены искажения редакторов противу шевченковского оригинала. Из 100 слов 42 слова изменено (42%)
* Строчки, которых нет в оригинале.

В украинизированном варианте чувствуется явный одесский прононс: двэри вместо дверей и т.п. Продолжать анализировать это безобразное творчество не имеет смысла, всё понятно.

"Кобзарь"

Приведём в качестве образца также отрывок из какого-нибудь стихотворения из прижизненного издания "Кобзаря" Шевченка. Нац. библиотека Украины им. В.И. Вернадского с некоторых пор дала возможность в и-нете ознакомиться с экземпляром издания 1840 года на всех его страницах (они отсканированы), а не только по титульному листу. Такой возможности у широких слоёв читателей не было предыдущие 100 лет. Поэтому посмотрим, какие открытия нас ждут. Открытий оказывается немало. Прежде всего, оказывается, что классик украинской литературы писал не совсем на украинском языке, а на несколько отличном от украинского. Что это за язык, Шевченко на страницах своей книги не обозначил. Отличается он и от языка сочинения Котляревского, который мы рассматривали ранее.

Возьмём для примера стихотворение "Иванъ Пидкова" из "Кобзаря" 1840 года издания (оно имеет своим предметом козака молдавского происхождения И.Подкову).

МНЕ кажется, что этого для начала достаточно! Но все желающие могут ознакомится с полным текстом статьи ЗДЕСЬ

А почитать классиков на том языке, на котором они писали ЗДЕСЬ